Вы можете оставить меня здесь. Гроуфилд задумчиво взглянул на него. Я хотел бы быть уверенным в том, что вы в безопасности.
Марба, вероятно, раздумывал, не улыбнуться ли ему еще разок. Мимолетно, но вполне явственно. Говорить обиняками входит у меня в привычку, и от нее нелегко избавиться. А может, их повергло в страх создавшееся положение. Как бы там ни было, они удрали. Гдето в доме, возможно, порознь. Марба едва заметно пожал плечами, так, что его одежды почти не колыхнулись. Кажется, последнее время они почемуто избегают друг друга, ответил он. Гроуфилд исчерпал запас вопросов, а времени было в обрез.
Вы можете оставить меня здесь. Гроуфилд задумчиво взглянул на него. Я хотел бы быть уверенным в том, что вы в безопасности.
Под замком в какомнибудь чулане? Я бы предпочел этого избежать, если можно. Достаточно ли вам, так сказать, моих устных заверений в том, что можно верить на слово? В томто и сложность, не правда ли? Вы можете мне верить, хотя я не знаю, как мне убедить вас в этом. И решил довериться ему. В основном потому, что у него было слишком мало времени. Помоему, вы человек чести. Приятно будет снова встретиться с вами. Мне тоже, совершенно искренне ответил он, выглянул напоследок из окна и зашагал к двери. При более благоприятных обстоятельствах. Гроуфилд взялся за дверную ручку.
Гроуфилд вышел из гостиной, прикрыл за собой дверь и на цыпочках направился вдоль по коридору, останавливаясь у каждой открытой двери и стараясь двигаться со всей возможной быстротой, но так, чтобы не нарушать царившей в доме тишины. Он никого не встретил, пока не добрался до закрытой двери на лестницу, ведущую в подвал. До нее оставалось тричетыре шага, когда он увидел, как дверная ручка начала поворачиваться. Слева была открытая дверь в небольшую светлую комнату, которую почти полностью занимали швейная машинка и манекен. Гроуфилд нырнул туда, прижался к стене за дверью и прислушался. Я считаю преступлением держать мальчика здесь. Мужской голос пробурчал в ответ чтото нечленораздельное.
Они свернули за угол и скрылись из виду. Гроуфилд выбрался из портняжной мастерской, остановился, прислушался и, ничего не услышал, быстро направился к двери в подвал. Гроуфилд распахнул ее, отыскал выключатель, зажег свет и переступил порог, снова притворив за собой дверь. Но обычно эта дверь бывает закрыта, и, стоило приоткрыть ее, любой проходящий мимо человек тотчас заметил бы это. Заметил и, возможно, заглянул бы проверить, как и что.
То, что ему пришлось включить свет, уже было достаточно скверно. Он поспешно спустился по ступенькам в прохладный и сырой подвал. Шершавые серые стены образовывали большую квадратную комнату, от которой налево и направо уходили низкие коридоры. На стене был еще один выключатель. Слева и справа в коридор выходили закрытые двери. Дверь ее, как и все прочие, была тяжелой, толстой, темной и старой. Но, в отличие от других, она была заперта, да еще троекратно. Один засов вверху, другой внизу, причем оба задвинуты, а возле ручки висячий замок.
